Глава седьмая. Рамон Руис Алонсо

В самый разгар избирательной кампании 1933 г. в газете «Эль Дефенсор де Гранада» 4 ноября появилась следующая заметка:

«Вчера вечером стало известно, что координационный Комитет Союза правых сил произвел замену среди своих кандидатов праворадикальной коалиции: снята кандидатура Альфонсо Гарсиа Вальдекасаса и вместо него выдвинут типографский рабочий Рамон Руис Алонсо. Как сообщают, сеньор Вальдекасас исключен из выборного списка за свои фашистские высказывания на митинге в мадридском театре "Ла Комедиа"»¹.

Кто же он такой — этот типографский рабочий, заменивший Альфонсо Гарсиа Вальдекасаса, одного из тех, кто вместе с Хосе Антонио Примо де Ривера провозгласил основание Испанской фаланги на торжественном акте 29 октября 1933 г.? Кто этот человек, арестовавший в августе 1936 г. Федерико Гарсиа Лорку?

Рамон Руис Алонсо родился в начале века в селенье Вильяфлорес, расположенном километрах в сорока от города Саламанка. Его родители, Рикардо и Франсиска, были состоятельными людьми и, судя по рассказам, заядлыми любителями азартных игр².

Руис Алонсо учился в Саламанке в школе «Мария Ауксилиадора», учрежденной монахами-салезианцами. Даже в 1967 г. он с большой теплотой вспоминал своих наставников. В течение многих лет, по его словам, он возглавлял Ассоциацию выпускников этой школы³. Именно в этой школе он познакомился с Хосе Мария Хилем Роблесом, будущим лидером СЭДА, который впоследствии стал для Руиса Алонсо наставником в его политической деятельности, а позднее даже написал предисловие к его книге «Корпоративизм»⁴.

До самой победы Республики в 1931 г. Руис Алонсо работал чертежником в Мадриде. Жизнь тогда складывалась для него удачно.

Положение изменилось при новом, республиканском строе, как он пишет в своей книге «Корпоративизм» (книга насыщена автобиографическими сведениями): поскольку Руис Алонсо не вступил в социалистический профсоюз Ассоциации типографских рабочих, который в ту пору возглавлял Рамон Ламонеда, он в течение девятнадцати месяцев не мог найти работы по своей специальности. Этой обиды Руис Алонсо не мог забыть и с той поры питал ненависть к социалистам из Народного дома в Мадриде. Он вспоминал этот эпизод несколько раз, выступая в кортесах между 1933 и 1936 гг.⁵, а также отметил в своей книге:

«Шесть предприятий... консервативных (?)... католических (?)... правых (?) выбросили меня на улицу, потому что этого требовали главари Народного дома в Мадриде.

Какая низость!

Я голодал, здорово голодал... и я, и моя семья!»⁶

Поскольку он испытывал ненависть к социализму и коммунизму (в книге он едва ли их различает), ненавидел левые профсоюзы и обладал агрессивным характером, вполне естественно, что его привлек фашизм. Из панегирического исследования, которое Томас Боррас посвятил личности Рамиро Ледесмы⁷, мы узнаем, что Руис Алонсо уже в 1933 г. входил в ХОНС — хунту национал-синдикалистского наступления, основанную в 1931 г. Ледесмой Рамиро^*. Томас Боррас пишет:

«ХОНС располагала собственной «пехотой». Рамиро повезло: один из его сторонников, Рамон Руис, властный, преисполненный боевого духа, оказался весьма подходящим для наступательных действий. Он тщательно отобрал 100 членов ХОНС, разбил их на пятерки и добился от них беспрекословного подчинения.

Боевики ХОНС старались отвоевать улицы у вооруженных социалистов. Ударная сила была необходима тогда, когда сторонники марксистского деспотизма (а в Барселоне — марксистско-сепаратистского толка) пытались развязать террор, чтобы парализовать все виды сопротивления и обеспечить легкую победу террористам. Нужно было дать им отпор и победить. Именно Рамиро и Рамон Руис, возглавивший парней, «способных на все», организовали сопротивление разным террористическим группам; они выковали отряды «ударной обороны». Так возникли первые вооруженные отряды молодой возрождающейся Испании. Когда в конце того же года сформировалась Фаланга, Руис де Альда организовал фалангистских боевиков. Руис де Альда и Рамиро, которые оба исповедовали «воинствующий дух жизни», быстро сошлись и договорились о совместных действиях боевых групп. Рамон Руис и его парни научились ловко набрасывать одеяло на голову жертвы, так что и криков избиваемого почти не было слышно»⁸.

Среди самых громких «подвигов» ХОНС в те дни были нападение и грабеж, учиненный в помещении Ассоциации друзей Советского Союза, улица Эдуардо Дато, дом № 9. Это было утром 14 июля 1933 г. Связав двух руководителей Ассоциации, находившихся в помещении, Венсеслао Росеса Суареса^** и Франсиско Сарагосу Гарридо, трое боевиков ХОНС принялись изучать бумаги, а затем уничтожили большинство документов. После этого с прицелом на будущее они захватили картотеку, в которой были сведения о провинциальных и городских объединениях, примыкавших к Ассоциации⁹. Через несколько лет Гильен Салайя описал этот эпизод в присущем ему «бодром» духе:

«— Давай сюда картотеку Ассоциации, — потребовал один из парней.

Секретарь отдал картотеку (во время этой сцены Росес дрожал как осиновый лист).

Трое парней вышли в коридор третьего этажа, где располагалась контора Ассоциации, а затем спокойно и быстро спустились вниз по лестнице; через несколько минут они передали ХОНС картотеку явных и скрытых врагов Испании»¹⁰.

Гильен Салайя засвидетельствовал, что главой боевиков был Эухенио де ла Ронда. Хосе Мария Санчес Диана в книге о Рамиро Ледесме¹¹ назвал имя второго боевика — Хосе Герреро. Из его рассказа можно заключить, что третьим участником налета был Рамон Руис Алонсо:

«В Мадриде существовало общество «Друзья России», среди сторонников которого фигурировали наиболее влиятельные представители политических и интеллектуальных кругов Испании. Помещение Ассоциации соседствовало с местом, где встречались члены ХОНС. Это особенно подмывало их разузнать поподробнее о ее деятельности. Ударная группа организации делилась на отряды, которые были разбиты на пятерки. Одним из таких отрядов руководил Рамон Руис¹². В его задачу входило наблюдение за безопасностью во время манифестаций на площади Испании; в случае нужды этот отряд бросали на помощь членам ХОНС. Но боевиков куда больше интересовали мгновенные и эффектные операции, которые имели бы резонанс»¹³.

Участвовал ли Руис Алонсо в нападении на Ассоциацию друзей Советского Союза или нет — в любом случае очевидно, что он ранее большинства других членов ХОНС узнал имена и фамилии «явных и скрытых врагов Испании», обнаруженные в украденной картотеке. Возможно, в ней значился и Федерико Гарсиа Лорка, состоявший членом этой Ассоциации уже в 1936 г.? Мы не можем этого утверждать, однако склоняемся именно к такому мнению.

Выше уже отмечалось, что Руис Алонсо и Хиль Роблес быстро завязали знакомство в школе салезианцев в Саламанке. Хиль Роблес входил в состав редакции «Эль Дебате», самой влиятельной католической газеты того времени, которой руководил Анхель Эррера Ориа, один из основателей «Аксьон Популар». Видимо, по его рекомендации Руис Алонсо и получил место в типографии «Эль Дебате».

Хиль Роблес угадал в Руисе Алонсо будущего активного члена «Аксьон Популар». Типографский рабочий Руис Алонсо вышел из рядов ХОНС, и осенью 1933 г. его отправили в Гранаду — для работы в типографии газеты «Эль Идеаль». Эта газета (она существует и поныне) была основана в 1931 г. Подобно «Эль Дебате», она находилась под контролем католического издательства, точнее, газетного треста Национальной католической ассоциации пропагандистов, во главе которой был Эррера Ориа.

Итак, Рамон Руис Алонсо оказался в андалусском городе. Вскоре он поступил на факультет социальных наук Гранадского университета, окончил его и получил диплом, чем впоследствии похвалялся на заглавной странице своей книги «Корпоративизм». Его «любимым преподавателем», судя по книге, был Антонио Меса Молес, адвокат правых убеждений, широко известный в Гранаде. В университете Руис Алонсо начал изучение корпоративизма — политической системы, близкой сердцу Хиля Роблеса, перед которым преклонялся Руис Алонсо. По этой теме он написал дипломную работу, впоследствии переработанную в книгу.

В ноябре 1933 г. Руис Алонсо стал кандидатом в депутаты кортесов от СЭДА, чему он был обязан, помимо иных причин, влиянию редактора «Эль Идеаль» и дружбе, которая их связывала¹⁴.

В течение двух недель, предшествовавших выборам, кандидат Руис Алонсо выступал на многих митингах СЭДА. Вне всякого сомнения, уже с начала своей политической деятельности Руис Алонсо вызвал враждебность у рабочих, сопровождавшуюся Даже угрозами в его адрес. Так, например, в «Эль Дефенсор де Гранада» мы читаем:

«Прерванный митинг правых в Альмуньекаре

В прошлую субботу вечером Альмуньекар посетили кандидаты правых Ла Чика Дамас и Руис Алонсо с намерением провести митинг. Во время выступления Руиса Алонсо произошли многочисленные инциденты, вызванные тем, что рабочие пытались прервать оратора. Поскольку дело принимало опасный оборот, местные власти решили прервать митинг; более инциденты не возобновлялись»¹⁵.

Несколько дней спустя нечто похожее повторилось в Ланхароне, где выступление Руиса Алонсо на одном из митингов также было прервано¹⁶.

Благодаря победе правой коалиции в Гранаде Руис Алонсо неожиданно прошел депутатом в кортесы от «Аксьон обрериста», партии рабочих-католиков, принадлежавших к СЭДА. Гордость его не знала границ. Судьба ему улыбнулась, и, оказавшись на вершине успеха, он упивался победой. Вновь избранный депутат приехал в родное селение Вильяфлорес, где в его честь был устроен большой банкет, о котором до сих пор вспоминают его односельчане. Одна улица селения была названа именем Руиса Алонсо и сохранила это название по сей день. Польщенный всем этим, Руис Алонсо во вступлении к книге так описывает свой триумф:

«Я не могу забыть... что из типографского цеха Гранады я попал в парламент и что Гранада неистово аплодировала мне, увидев, что благодаря ей я стал одерживать победы».

Когда в 1937 г. Хиль Роблес писал предисловие к «Корпоративизму», он в весьма напыщенных выражениях постарался раздуть страдания и заслуги рабочего, поднявшегося до уровня депутата Гранады:

«Руис Алонсо вышел из рабочего цеха, из самой гущи народа, страданиями и чаяниями которого он живет.

Вынужденный превратностями жизни находиться в среде, значительно более низкой, чем та, которой он заслуживал с рождения, Рамон Руис Алонсо олицетворяет гармонию различных социальных групп, исповедующих христианство. Он не предавался горьким разочарованиям, как некоторые, видя крушение своих замыслов под жестокими ударами судьбы. Руис Алонсо сумел превозмочь личные неудачи, а его душевная боль и переживания принесли щедрые плоды в его апостольском служении обществу»¹⁷.

Такие слова мог бы написать и сам Руис Алонсо. Думаю, мы не ошибемся, сказав, что тщеславие, неумеренные претензии и страсть к преувеличениям всегда были основными чертами личности того, кто в августе 1936 г. принимал прямое участие в аресте Гарсиа Лорки.

В своей книге Руис Алонсо рассказывает об одном эпизоде, после которого рабочие левых убеждений возненавидели его еще больше. В начале марта 1934 г. в типографию газеты «АВС» приняли одного печатника, не состоявшего в левых профсоюзах. Поскольку речь шла о нарушении коллективного договора, Народный дом, как сказано у Руиса Алонсо, объявил «всеобщую забастовку на неопределенный срок типографских рабочих Мадрида в знак солидарности с товарищами из «АВС», чьи права незаконно ущемлены». Тут-то Руис Алонсо и вспомнил свои собственные раздоры с Народным домом за несколько лет до этого и решил противиться забастовке («Я был штрейкбрехером!.. Я боролся с забастовщиками!»): он стал работать в типографиях «АВС» и «Эль Дебате».

«Началась яростная уличная борьба, доходившая иногда до крайней жестокости. На Гран Виа в грузовик, нагруженный экземплярами «АВС» и «Эль Дебате», бросили три бутылки с зажигательной смесью, которые нам удалось тут же загасить.

В одном частном доме мы забрали огнетушители и теперь были готовы ко всему!

Через три дня забастовка была подавлена. Народный дом сопротивлялся долго. Очень долго. Забастовочная касса печатников была полна... но и она истощилась. Другие профсоюзы пришли к ним на помощь. Усилия были огромными. Но столь же огромными, нечеловеческими были усилия наших антимарксистских профсоюзов.

Я был одним из многих! Так же, как я, поступали многие, оставшиеся неизвестными. Уже тогда речь шла о баррикадах, сиренах, пистолетах, нападениях. Все это мне было по душе»¹⁸.

Весьма характерно, что автор этих строк, хотя и представляется «одним из многих», старается при этом создать впечатление, будто он был главным героем событий. Однако это весьма далеко от истины. Как уточнил недавно английский историк П. Престон¹⁹, 7 марта 1934 г. новый министр внутренних дел Саласар Алонсо принял чрезвычайные меры, обещав от имени правительства владельцу «АВС» Хуану Игнасио Лука де Тена поддержать его решение противостоять забастовке. Когда после неудачи, постигшей забастовку, печатники выразили желание вернуться на работу, Лука де Тена отказался их принять. Согласно Престону, конфликт с «профсоюзом печатников показал, до какой степени недавние перестановки в правительстве свидетельствовали о резком сдвиге вправо... Правые были в восхищении от Саласара Алонсо»²⁰. Ясно, таким образом, что и без личной поддержки Руиса Алонсо успех предпринимателям был обеспечен. Однако депутат от СЭДА, опьяненный своим личным вкладом в разгром забастовки, 15 марта в кортесах обрушился на Хулиана Бестейро^***, вновь заявив, что профсоюзы только развращают души рабочих. Руис Алонсо был столь преисполнен тщеславием по поводу собственных идеологических открытий и самого факта выступления против Бестейро и социалистов из Народного дома, что он полностью включил свою речь в свою книгу²¹.

Вместе с другим депутатом от СЭДА, Димасом Мадариага, Рамон Руис Алонсо играл заметную роль в дискуссии, которая несколько месяцев спустя привела к отмене в угоду помещикам Закона о муниципальных границах. П. Престон пишет по этому поводу:

«Отмена этого закона 23 мая, незадолго до уборки урожая, позволила землевладельцам нанимать португальских и галисийских рабочих в ущерб местным батракам. Сельский пролетариат вынужден был сдать свои позиции под яростным напором правых»²².

Немного времени спустя после кровавой расправы с астурийскими шахтерами «дрессированный рабочий» (кажется, это прозвище дал ему Хосе Антонио Примо де Ривера) опубликовал в «АВС» открытое письмо к собственной партии «Аксьон Обрериста». Письмо вызывающее и громогласное, источавшее презрение к политическим методам решения конфликтов и показавшее лишний раз, какое преувеличенное мнение сложилось у Руиса Алонсо о роли собственной персоны как спасителя угнетенных масс.

«Открытое письмо к политической партии «Аксьон Обрериста»

Депутат кортесов от Гранады дон Рамон Руис Алонсо попросил нас опубликовать следующее письмо:

«Ко всем вам, дорогие и мужественные трудящиеся, бывшие до сей минуты моими единомышленниками, обращаюсь я сегодня с открытым письмом, постоянно думая о любви, которой вы меня почтили. Перед вами я был прям и честен, а особенно теперь, когда пришел час выполнить свой долг. Для меня этот час настал сегодня.

Было бы преступлением взирать спокойно на революционное движение недавних дней, в котором испанский пролетариат, отравленный политикой, сыграл, к сожалению, весьма примечательную роль.

Обращаясь к вам на присущем мне, как всегда, ясном, твердом, искреннем языке, я сегодня со всей откровенностью хочу сказать: политика отравляет рабочего. Она жестока, бездушна, она несет с собой ложь, подсиживание, поножовщину, предательство. Как жаль мне тех рабочих, которые видят в ней свое спасение, при помощи политики жаждут претворить в жизнь священные принципы социальной справедливости!

Чем больше страдает наша Испания, тем больше мы ее любим; и она с тоской взывает к нам, — к кому же, как не к нам! — чтобы мы решительно переменили курс и покончили с иллюзиями! Этого просят Испания и рабочие; сегодня я, как рабочий и испанец, слышу голос масс, утерявших путеводную звезду.

Развивать, поддерживать политическую партию, пусть национальную и рабочую, пусть антимарксистскую, вкладывать в нее душу и силы мне кажется ошибкой. Я по крайней мере не хочу пятнать свою совесть этим, не хочу услышать в недалеком будущем от честных и чистых помыслами рабочих проклятия за то, что мы, испанские руководители, втягивали их в политику, вместо того чтобы вовлекать их в профсоюзы.

Я уважаю — хотя и не разделяю, более того, осуждаю всей душой — принципы тех, кто до сего дня были моими сподвижниками и к которым у меня сохранились самые теплые личные чувства.

Я выхожу из «Аксьон Обрериста», отказываюсь от всего, от поста председателя Национального исполнительного комитета, на который вы оказали честь недавно избрать меня, я не согласен оставаться рядовым членом этой партии. Вы понимаете, как горько мне делать этот шаг, мне, отдавшему всю энергию и пыл сердца знамени, которое, как мы вместе поклялись, никогда не будет спущено. Я заявляю публично: мне невыносимо видеть это знамя в лохмотьях, поэтому я сохраню его в своем сердце, и, если когда-то придет час, я отдам ключи от сердца детям и внукам — пусть они вновь поднимут это знамя.

Предательство — столько лет, так долго разговаривать с рабочими о политике!

Только профсоюзы! Профсоюзы! Профсоюзы!

Если рабочему нужна политика, пусть ищет ее в понравившейся ему партии. Классовая борьба несет погибель, и преступно вносить ее в политику. Я никого за собой не тяну. Расколам — нет! Исправлению линии — да!

Я ухожу один. Я, рядовой солдат, начиная борьбу, высоко поднимаю свой стальной меч, и пусть раскаявшиеся поцелуют символический крест рукояти, пусть острие вонзится в грудь тех, кто жаждет пробиться наверх по рабочим спинам.

Мне не нужны посты и пышные титулы, хватит мне и скромной моей фамилии, сегодня депутат, а завтра — снова простой рабочий, я пройду всю Испанию с идеей любви для всех.

Вот в чем я вижу свою апостольскую миссию. Пусть руководители антимарксистских профсоюзов объединят в Национальном трудовом фронте тех соотечественников, кого — с божьей помощью — сумеет поднять на борьбу ваш бывший соратник, ныне прощающийся с вами.

Вперед! Превыше всего Испания, а над Испанией — Бог!

Мадрид, 16 ноября 1934. Рамон Руис Алонсо»²³.

«Аксьон Обрериста» без промедления опубликовала ответ в «АВС» на открытое письмо своего бывшего председателя:

«"Аксьон Обрериста" и депутат сеньор Руис Алонсо

Мы получили от Национального Комитета «Аксьон Обрериста» письмо следующего содержания:

«Мадрид, 18 ноября 1934 г.

Суровым будет наш ответ на безрассудное и хвастливое послание депутата «Аксьон Обрериста» сеньора Руиса Алонсо, направленное им в адрес партии, из которой он выходит. Да, суровым, но необходимым и поучительным.

В эти трудные для Испании и рабочего класса часы нужно давать решительный отпор всяким индивидуалистическим выходкам, попыткам сеять смуты, сбивающим с толку людей. Следует энергично и эффективно пресекать нездоровые устремления карьеристов, которые, думая только о собственном процветании и скорейшей личной выгоде, разрушают все на своем пути.

Поведение сеньора Руиса Алонсо можно было бы оправдать и считать до некоторой степени искренним, если бы указанный сеньор вместо публичных обвинений в адрес политики, с театральными эффектами на манер Катилины скромно и незаметно отказался бы от поста, доверенного ему партией, кстати, политического по сути поста, и с верой в новые идеалы, о которых он трубит, занялся бы намеченной им деятельностью.

Сообщать всему свету о своих планах спасения угнетенных рабочих, выступая в качестве борца за благородное дело удовлетворения рабочих требований, и одновременно предавать благородное и действенное, подлинно рабочее дело, которое он превратил лишь в пьедестал для своей фигуры, — это насмешка, издевательство, которого не потерпят трудящиеся.

Итак, Национальный Комитет «Аксьон Обрериста» с удовлетворением принимает отставку дона Рамона Руиса Алонсо с поста руководителя и его выход из партии, а также надеется, что он не забудет заодно отказаться и от депутатского кресла в кортесах по округу Гранада от нашей партии.

Наша организация убеждена в том, что она еще послужит добром трудящимся классам и на ее решительную деятельность не повлияют махинации, замышляемые против нее исподтишка, ярким примером которых является открытое письмо дона Рамона Руиса Алонсо.

Этому сеньору незачем хранить наше знамя и вручать ключи своим потомкам. Когда он стал под ним, стяг уже высоко несли другие люди, которые не гонятся, как он, за личной выгодой, а смело продолжают борьбу за чистоту нашего знамени.

Теперь мы понимаем, почему дон Рамон Руис Алонсо решил заклеймить политическую деятельность, даже если это — рабочая политика в интересах трудящихся классов. Его бездействие в парламенте на протяжении целого года — исчерпывающее тому объяснение.

Поклявшись в былые дни по собственной воле и своим мечом в незыблемой верности Национальному Комитету «Аксьон Обрериста», дон Рамон Руис Алонсо теперь заявляет о начале новой пропагандистской кампании по всей Испании. «Ла Пренса» не раз писала о подобных намерениях сеньора Руиса, почему-то ни разу не доведенных до конца. Такое под силу лишь тем, кто не трубит о своих планах и не занимается раскольнической и предательской деятельностью.

«Аксьон Обрериста» будет существовать, как будут существовать и профсоюзы. Это известно сеньору Руису, ведь когда он вошел в партию, профсоюзы уже действовали. Он предпринял попытку, не более чем попытку, создать их вновь. Если это так, то поступок, о котором говорится в его письме, люди оценят по заслугам.

Национальный Комитет»²⁴.

Убийственный ответ «Аксьон Обрериста» показывает, что даже рабочие-католики, которых Руис Алонсо представлял в кортесах, уже не доверяли ему. Уйдя из ХОНС и следуя своей неизменной привычке, он снова покинул ряды партии, теперь уже второй. Остается только добавить, что Руис Алонсо, несмотря на призыв «Аксьон Обрериста», так и не отказался от депутатского мандата.

В 1935 г. Руис Алонсо участвовал в организации ХАП^****, сторонники которой все больше склонялись к прямым насильственным действиям. Безусловно, опыт двухлетнего пребывания в полувоенной организации ХОНС помог ему справиться с новой ролью. Говоря о возраставшей волне насилий в политической жизни Испании конца 1935 г., Габриэль Джексон писал:

«Каждая из массовых партий, как СЭДА, так и социалисты, имела свою молодежную организацию; бросавшейся в глаза общей тенденцией обеих организаций было презрение к умеренным руководителям старшего поколения. Молодежь из ХАП пользовалась антисемитским словарем нацистов и мечтала о Варфоломеевской ночи против масонов и марксистов»²⁵.

Так вот, язык Рамона Руиса Алонсо в книге «Корпоративизм» близок к тому, на котором объяснялись члены ХАП. Всем республиканским политикам, упоминаемым в ней, несмотря на существовавшие между ними различия в идеологических установках, автор без особых раздумий прилепил ярлык марксистов. Порою он забывает о своем пресловутом христианстве и опускается до самых беспардонных и оскорбительных личных выпадов. Про Асанью, например, он пишет, что это «бесформенный кусок мяса, голова в бородавках, с беззубым ртом»²⁶. Марксист, выставленный в подобном неприглядном виде, не способен, по мнению автора, вызвать любовь у матери или невесты: «Что могут понять в этом кретины, кричащие: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»?»²⁷ Что же касается евреев, то католик Руис Алонсо весьма недвусмысленно заявляет, что семит не может быть хорошим испанцем.

Два случая, происшедших в конце 1935 г., помогут нам лучше разобраться в характере этого члена ХАП и депутата Гранады. Первый случай относится к его деятельности в Гранаде, где Руис Алонсо еще тогда был прозван «помощником палача». Несколько человек сообщили нам о том, что Руису Алонсо дали именно такое прозвище. Трудно было поверить в достоверность этого факта, но случайно мы встретили следующую заметку в мадридской газете «Да Вос» от 22 октября 1935 г., где речь идет о казни в Гранаде приговоренного к смерти Мануэля Васко Варгаса:

«Депутат сеньор Руис Алонсо обнял его, и вместе с начальником тюрьмы они отвели осужденного к эшафоту. Расстояние в сорок шагов от часовни до эшафота несчастный прошел твердым шагом. На нем был черный костюм, белые альпаргаты на босу ногу, расстегнутая рубаха; подбородок его зарос щетиной.

На эшафоте осужденного привязали к столбу; гарроту, соединявшуюся с рукояткой, укрепили на уровне шеи.

Депутат Руис Алонсо взял его за руку и вместе с падре Пайяном помогал ему в последние мгновения».

Руис Алонсо привлек к себе внимание прессы не только своей «помощью» осужденному на смертную казнь посредством гарроты, но и другим, более шумным эпизодом. Эпизод этот произошел в кулуарах кортесов 13 ноября 1935 г., и все мадридские, а также провинциальные газеты, в том числе и гранадские, уделили ему место. Заголовки в мадридской газете «Ла Либертад» гласили: «Наемный, «дрессированный рабочий», используемый СЭДА, старается выполнить свой долг», «Руис Алонсо пытается ударить сеньора Гордона Ордаса, и тот ответным ударом валит на пол члена СЭДА».

По сообщению «Ла Либертад», стычка возникла в момент, когда Руис Алонсо услышал, как Гордон Ордас в кружке депутатов обвинял СЭДА в том, что она всегда была против Республики.

«Из-за вызывающего поведения Руиса Алонсо, дородного, более массивного и сложенного покрепче, чем Гордон Ордас, диалог обострился и приобрел характер перепалки... Возмущенный Гордон хотел было кинуться на Руиса Алонсо. Спровоцировав инцидент, Руис Алонсо ожидал нападения и сильно ударил противника в лоб кулаком».

Во время предвыборной кампании в январе — феврале 1936 г. Руис Алонсо выступил на нескольких митингах, организованных СЭДА, все время возвращаясь к своей излюбленной теме о том, что профсоюзные лидеры отравляют души испанских рабочих. Утром 9 февраля, в последнее воскресенье перед выборами, он произнес речь в мадридском театре «Гойя». Это было в тот самый день, когда вечером на банкете в честь Рафаэля Альберти и Марии Тересы Леон Федерико Гарсиа Лорка зачитал манифест Народного Фронта. Мадридская газета «Эль Соль» писала, комментируя митинг в театре «Гойя»:

«Оратор обрушился на социалистических и анархистских руководителей, заявив, что они обманывают массы. Как католик он критиковал также некоторых предпринимателей, которые, по его мнению, не выполняют свой долг и несут за это ответственность.

«С народом надо разговаривать от души, — сказал он, — а левые лидеры не умеют обращаться с пролетариатом. Вам, не знающим языка «Аксьон Популар», вам, считающим, что это партия богачей, мы заявляем, что состоятельные люди из «Аксьон Популар» сумеют выполнить свой долг как хозяев, так и христиан».

Он закончил свою речь восхвалениями руководителя СЭДА сеньора Хиля Роблеса»²⁸.

Руиса Алонсо и его единомышленников переизбрали депутатами от Гранады. Но, как мы уже отмечали, результаты выборов в Гранаде были аннулированы в конце марта 1936 г. На майских выборах Руис Алонсо утратил свое депутатское кресло. Едва скрываемая им ненависть к парламентским традициям и Народному Фронту получила новую пищу. По собственному признанию, с этого момента бывший депутат принялся за активную заговорщическую деятельность против Республики:

«В парламенте все было ложью и обманом. Его надо было разрушить до основания, не оставив камня на камне, а потом строить, воздвигать, укреплять новое здание.

Убоявшись грядущего позора, полумертвый парламент изгнал меня, чтобы я не стал свидетелем его поражения и не произнес бы ему в лицо смертный приговор. Но до этого он аннулировал мой депутатский мандат и результаты выборов в Гранаде...

Какая гнусность... какая гнусность... какая гнусность!

И какая гордость для меня!

Уже в ту пору люди говорили о революции.

Я вернулся в народ, смешался с народом и стал тем, чем был раньше: Народом!

Я стал дышать полной грудью; я узнал, что такое подпольная деятельность, так как сам в ней участвовал; я узнал, что такое война, ибо Бог удостоил меня чести оказаться с оружием в руках в траншеях, где крышей мне служило небо, а звезды были немыми свидетелями»²⁹.

В апреле 1936 г. многочисленные сторонники ХАП, решив, что Хиль Роблес недостаточно эффективно действует, пополнили ряды Фаланги. Известно, что в это время Рамон Руис Алонсо обратился с просьбой принять его в Испанскую фалангу. Свидетелем тому был Хосе Росалес, рассказавший, что экс-депутат обусловил свое вступление в эту партию получением месячного вознаграждения в 1000 песет (видимо, он нуждался в деньгах после потери депутатского оклада). Когда Хосе Росалес, Хосе Диас Пла, Энрике де Итурриага и еще кое-кто из фалангистов посетили Хосе Антонио Примо де Риверу в мадридской тюрьме «Модело» в конце апреля 1936 г., Руис Алонсо сопровождал их в столицу. Росалес сообщил вождю Фаланги о сделке, которую предложил бывший депутат и которая была решительно отвергнута. Примо де Ривера склонен был принять Руиса Алонсо в Фалангу, но без оклада и особых льгот³⁰. Возможно, этот отказ стал причиной тайной ненависти, которую с тех пор Руис Алонсо испытывал к партии Хосе Антонио. К этому вопросу мы еще вернемся.

Книга Руиса Алонсо банальна, это попросту набор фраз из иностранных книг и документов о фашизме, в основном португальских и итальянских. Высокопарная и напыщенная, книга, полная плагиата, пестрит на протяжении 288 страниц двойными и тройными знаками восклицания, пронизана гипертрофированным самомнением. В ней бывший член СЭДА (он пишет: «Я горд тем, что являюсь ремесленником, я никогда не хотел быть пролетарием») покровительственно обращается к другим «ремесленникам, гордящимся тем, что они испанцы»³¹, но еще не вполне понимающим сущность корпоративизма. Руис Алонсо пытается разъяснить смысл этого понятия:

«Все дело в том, чтобы суметь выкорчевать малейшее проявление старого классового сознания, которое укоренилось в Испании у всех: у тех, кто платил жалованье, и у тех, кто его зарабатывал.

Это надо говорить и делать с глубокой верой, осеняя себя крестом, который гонит прочь дурные мысли. Все должны быть равны между собой, обращаться друг к другу на «ты» при решении своих проблем»³².

«Для меня не существует ни пролетариев, с одной стороны, ни буржуев — с другой, в том понимании и смысле, в котором эти два слова употребляются на благословенной испанской земле. Нет! Мы все — работники, все трудимся, все производим... укрепляя нашим трудом семью, очаг, нацию»³³.

Книга Руиса Алонсо пропитана ненавистью к демократии:

«При демократическом режиме — проклятая демократия! — одинаково ценится голос какого-нибудь забулдыги-неуча, который зачастую работник-то никудышный, и, скажем, голос самого Менендеса-и-Пелайо^5*.

При корпоративном режиме — нет!»³⁴

Конечно, нет. Теперь становится ясным, что с самого начала своей парламентской деятельности Руис Алонсо надеялся, что Испанскую республику постигнет такая же участь, как и Веймарскую:

«Мне рассказывали очевидцы: пожар был ужасным, пламя взметнулось над рейхстагом чуть не до неба!

И чудилось мне, что этот сполох, разорвав тьму, осветил перед молодежью правильный путь.

А позади барахтался парламент, опозоренный и побежденный!»³⁵

Руис Алонсо, католик и завзятый традиционалист, не преминул с удовольствием упомянуть католических королей:

«Слава богу, что Фердинанд и Изабелла высоко подняли знамя объединения, и нет ничего важнее этой идеи!»³⁶ Зная об экспансионистских планах Германии и Италии, он в свою очередь не может забыть о былом величии Испании и мечтает о восстановлении ее имперского «авторитета»:

«Подлинные синдикалисты пронесут через всю Испанию знамя ее чаяний и надежд, знамя нового государства, символ великой Родины, сохранившей имперский блеск Испании»³⁷.

Руис Алонсо, который, как известно читателю, не без гордости признавал, что участвовал в заговоре против Республики, выехал из Мадрида в Гранаду на частной машине 10 июля 1936 г. Он, несомненно, знал о готовящемся военном мятеже и хотел быть в Гранаде, чтобы непосредственно участвовать в близящихся событиях. Ему, однако, не повезло, и его автомобиль попал в аварию у Мадридехоса, небольшого селения в провинции Толедо. Заметка, опубликованная в «Нотисиеро Грандино» 12 июля, свидетельствует, что вопреки распространенному мнению Руис Алонсо не мог вернуться в Гранаду тем же поездом, которым ехал Гарсиа Лорка:

«Бывший депутат сеньор Руис Алонсо попал в автомобильную аварию и серьезно пострадал.

Сеньор Руис Алонсо, бывший депутат от Гранады, член СЭДА, возвращался из Мадрида на машине. Он ехал на большой скорости. Около Мадридехоса наперерез ему выскочил грузовик. Чтобы избежать столкновения, он резко свернул, и машина, перевернувшись четыре или пять раз, оказалась в кювете.

Машина была разбита, сеньор Руис Алонсо получил тяжелые ушибы.

Сеньора Руиса Алонсо увезли в Мадридехос на том же грузовике, из-за которого произошла катастрофа. В Мадридехосе за пострадавшим ухаживали его друзья и сподвижники по партии.

Когда в «Аксьон Популар» Гранады узнали о случившемся, ему был послан автомобиль, который доставил пострадавшего в Гранаду. Доктор Гирао прекрасно справляется с лечением на дому. Он посоветовал своему пациенту сократить количество принимаемых гостей.

Вчера больному стало немного лучше, хотя общее состояние еще тяжелое и он жалуется на сильные боли.

Семья сеньора Руиса Алонсо попросила нас передать благодарность всем, кто интересуется состоянием его здоровья и кто оказал ему соответствующие знаки внимания»³⁸.

Раны, полученные бывшим депутатом в автомобильной катастрофе под Мадридехосом, оказались, однако, не слишком тяжелыми и не помешали ему участвовать в событиях, которые развернулись в Гранаде после 20 июля. У нас будет еще печальная возможность показать зловещую роль, которую сыграл в мятеже этот жестокий, чванливый, склонный к насилию, тщеславный и грубый человек с непомерными претензиями. Да, роль эта была поистине зловещей, особенно в судьбе Федерико Гарсиа Лорки, жизнь которого, говоря словами стихов Хорхе Манрике, была «поставлена на карту».

Примечания

1. «Defensor», 4 noviembre 1933, p. 1.

2. Автор посетил Вильяфлорес в октябре 1977 г.

3. Свидетельство Рамона Руиса Алонсо. Мадрид, весна 1967 г.

4. R. Ruiz Alonso. Corporativismo. Salamanca, 1937.

5. Например, «Diario de Sesiones», 10 mayo 1934, p. 2758—2759; 2261—2262. «Полтора года в Мадриде я не работал. Об этом хорошо знает сеньор Ламонеда, председатель профсоюза печатников. Девятнадцать месяцев без работы по вашей вине» (р. 2752).

6. Ruiz Alonso. Op. cit., p. 132—133.

7. T. Borras. Ramiro Ledesma Ramos. Editora Nacional, Madrid, 1971.

8. Ibid., p. 428.

9. «Подвиг» нацистов в мадридском варианте. Три члена ХОНС напали на помещение Ассоциации друзей Советского Союза». — «Heraldo de Madrid», 14 julio 1933, p. 13.

10. Гильен Салайя. «Эти парни из ХОНС». — Arriba Madrid», 21 octubre 1933, p. 3.

11. J.M. Sanchez Diana. Ramiro Ledesma Ramos. Biografía politica. Editora Nacional, Madrid, 1975.

12. Нет сомнения, что речь идет о Руисе Алонсо. Согласно Санчесу Диана, «Руис Алонсо дезертировал из ХОНС и кончил тем, что стал, как его называли, «дрессированным рабочим» СЭДА, замешанным в грязном убийстве Гарсиа Лорки» (J.M. Sánchez Diana. Op. cit., p. 161, cita 19). Я благодарю Герберта Саусворта за указание на книги Санчеса Дианы и Томаса Борраса, где говорится о деятельности Руиса Алонсо.

13. Sánchez Diana. Op. cit., p. 160—161.

14. Ruiz Alonso. Op. cit., p. 133.

15. «Defensor», 14 noviembre 1933, p. 5.

16. «Defensor», 15 noviembre 1933.

17. Ruiz Alonso. Op. cit., p. 15.

18. Ibid., p. 133—134.

19. Р. Preston. La destrucción de la democracia en España, Turner. Madrid, 1978.

20. P. Preston. Op. cit., p. 183.

21. Ruiz Alonzo. Op. cit., p. 139—142. Речь Алонсо можно прочитать в «Diario de Sesiones», 15 marzo 1934, p. 28.

22. P. Preston. Op. dt., p. 188.

23. «ABC», 18 noviembre 1934, p. 26—27.

24. «ABC», 20 noviembre 1934, p. 17.

25. G. Jackson. Op. cit., p. 168.

26. Ruiz Alonso. Op. cit., p. 41.

27. Ibid., p. 51.

28. «El Sol», 11 febrero 1936, p. 7.

29. Ruiz Alonso. Op. cit., p. 249—250.

30. Vila-San-Juan. Op. cit., p. 115 и свидетельство Хосе Росалеса, записанное на магнитофон в Гранаде 26 августа 1978 г.

31. Ruiz Alonso. Op. cit., p. 40.

32. Ibid., p. 45.

33. Ibid., p. 98.

34. Ibid., p. 66.

35. Ibid., p. 227.

36. Ibid., p. 156.

37. Ibid., p. 251. Разбор империалистических притязаний испанского фашизма дан в работе: Herbert Rutledge Southworth. The Falange: An Analysis of Spain's Fascist Heritage en «Spain in Crisis», 1976, p. 1—22.

38. «Noticiero Granadino», 12 julio 1936, p. 1.

Комментарии

*. Рамиро Ледесма — один из идеологов испанского фашизма и вместе с Онесимо Редондо основатель Хунт национал-синдикалистского наступления (ХОНС), которые в 1934 г. объединились с Фалангой.

**. Венсеслао Росес — деятель коммунистического движения в Испании (1897). Один из наиболее блестящих представителей испанской интеллигенции, профессор университета в Саламанке, пропагандист марксизма-ленинизма, переводчик трудов Маркса и Гегеля на испанский язык.

***. Хулиан Бестейро — испанский государственный и политический деятель (1870—1940), представитель интеллигенции, профессор философии. После смерти основателя ИСРП Пабло Иглесиаса сменил его на посту руководителя партии. В 1933 г. был смещен более радикальными лидерами испанского социализма, возглавил правое крыло партии. В 1939 г., в конце гражданской войны, участвовал в создании хунты, которая пыталась вступить в мирные переговоры с Франко, изменив делу Республики. Но каудильо потребовал безоговорочной капитуляции, Бестейро отказался покинуть Испанию. Его судили и приговорили к 30 годам тюремного заключения. Умер в тюрьме год спустя после суда.

****. ХАП — молодежная секция партии «Аксьон Популар», члены ее были особенно агрессивны, критически относились к парламентской деятельности руководства партии и склонялись в сторону вооруженной борьбы, позже пополнили ряды Фаланги.

5*. Марселино Менендес-и-Пелайо — испанский философ и историк (1856—1912) консервативного толка. Некоторые его концепции были взяты на вооружение идеологами испанского фашизма, главным образом при обосновании своих националистических постулатов.