Лорка и Дали

Гарсиа Лорка и Сальвадор Дали были очень близкими друзьями в течение пяти лет — с 1923 по 1928 год. Сначала их было трое — неразлучных друзей: Луис Бунюэль, Федерико Гарсиа Лорка и Сальвадор Дали. Они познакомились в «Студенческой резиденции», и долгое время их отношения напоминали игру в бильярд: они постоянно образовывали пары, которые то взаимно притягивались, то отталкивались: Федерико — Сальвадор, Сальвадор — Луис, Федерико — Луис. Отношения Лорки и Дали сразу же сложились в глубокую сердечную привязанность. В их дружбе будут периоды особой близости и периоды охлаждения, но она никогда не исчезнет.

Сальвадор Дали поселился в «Резиденции» в 1922 году, он уже имел степень бакалавра и поступил в Академию искусств Сан-Фернандо в Мадриде. В то время Федерико находился в Гранаде, где в январе 1923 года сдал экзамен на степень права, после чего вернулся в Мадрид весной 1923 года. Тогда они и познакомились. К тому времени 25-летний Лорка уже выпустил свою первую книгу, он отлично пел, играл на пианино, был прекрасным рассказчиком, к тому же он был очень обаятельным. Сальвадор Дали, которому тогда еще не исполнилось девятнадцати, был очень красив: темноволосый, гибкий, атлетического сложения и в то же время стройный, довольно высокий (ростом около 170 сантиметров), с бледно-оливковым цветом лица и светло-серыми глазами. Несмотря на разницу в шесть лет, у них нашлось много общего: любовь к поэзии и Франции (оба были германофобами), к народным испанским песням, которые им пели с детства; озабоченность несправедливостью мира; проблемы с собственной сексуальностью. Сальвадор во время учебы в Мадриде отращивал длинные, как у девушки, волосы, в его поведении было нечто женственное. Он показался Федерико очень привлекательным. Да и Федерико затронул воображение Сальвадора, что можно считать случаем исключительным, — в этом художник позднее сам признавался: «Только Лорка произвел на меня впечатление. Он воплощал собой феномен поэзии во всей ее полноте, во плоти и крови: неясный — и полный жизни, земной и возвышенный, светящийся тысячами блуждающих огоньков, — словно сама первичная материя, отлившаяся в определенные, но неповторимые формы». «Великая дружба» двух гениальных людей постепенно перерастала в нечто большее. Они были настолько близки, что для общения между собой придумали свой язык, употребляли придуманные ими словечки, жесты, интонации, понятные только им. Они прекрасно дополняли друг друга. Дали окажет решающее влияние на созревание поэтического гения Лорки, а тот, несомненно, обогатит друга-художника целым потоком образов, которые, подобно органу, зазвучат в его живописи. По приглашению Сальвадора Дали Лорка неколько раз гостит у его родителей в Кадакесе, на берегу моря.

Если попробовать найти образ, символизирующий дружбу этих двух гениев, то лучше всего подошел бы «жестокий поцелуй», часто повторяющийся в рисунках обоих художников. Надо отметить, что уже с начала их дружбы образ Федерико появляется во всех картинах Дали, постепенно вытесняя его «первую натуру» — сестру Ану Марию. На всех сюрреалистичных картинах Дали периода Кадакеса присутствует лицо Федерико. Даже после смерти друга Сальвадор продолжал изображать его лицо, необычное, измученное, часто замаскированное под искусственностью художественного орнамента — как, например, мертвое лицо на пляже. Эти образы требуют от зрителя поисков и догадок, сно только одно: Дали, с помощью кодового языка и криптографии, чем оба друга любили пользоваться в своем общении, старался одновременно и показать и спрятать то глубокое и невыразимое, что было в их дружбе. Сам Лорка в своем рисунке «Поцелуй» (1927 год) изобразил «перемешанные» лица Федерико и Сальвадора. Этот рисунок символизирует единство двух существ, которые, будучи столь похожи, еще и дополняют друг друга. Можно ли было лучше передать в рисунке эту их «взаимообратимость», их общность? Это не один и другой, а один в другом.

Федерико написал в честь своего лучшего друга Сальвадора поэму «Ода Сальвадору Дали». Он начал писать ее весной 1925 года в Кадакесе, закончил в 1926 году. Она была опубликована в апрельском номере престижного журнала «Revista de Occidente», который возглавлял философ Хосе Ортега-и-Гассет. Ода содержит 113 строк и представляет собой не просто похвалу Сальвадору и его искусству — ее можно считать одной из самых прекрасных поэм о дружбе, когда-либо написанных. Федерико любит своего друга, но это скорее дружба, окрашенная любовью, на манер древних греков — как у Цицерона в его трактате «О дружбе», или, еще точнее, как в фундаментальном творении Аристотеля «Этика Никомаха», где философ утверждает: «Два человека, идущие вместе, удвоят свои силы».

Что касается близких интимных отношений, то тут не все так просто. К тому времени Лорка уже определился с сексуальными предпочтениями и к Сальвадору испытывал вполне определенные чувства. Дали же, в свою очередь, несмотря на свою внешнюю некоторую женственность и отвращение к половому акту с женщиной, как к таковому, о чем он позднее рассказывал, явным гомосексуалистом не был, он как мог сопротивлялся мысли, что похож на Лорку в своих сексуальных пристрастиях, и опасался, что может поддаться своим тайным желаниям. В своих воспоминаниях Дали упоминал о двух случаях, когда он чуть не поддался соблазну. В мае 1926 года, после публикации «Оды к Сальвадору Дали», Лорка пытался его соблазнить. Однако Дали был непреклонен: «Я был очень взволнован. И где-то в глубине души говорил себе, что он великий поэт и что я должен уступить ему немного божественного Дали». Но этого не случилось. Вторая попытка, по воспоминаниям Дали, была в следующем, 1927 году. Косвенным подтверждением этим признаниям служат слова из одного из писем, написанном Лоркой летом 1927 года по пути из Кадакеса летом 1927 года в одном из барселонских кафе. В нем Федерико извиняется за свое грубое, неловкое, неуместное поведение: «Я теперь понимаю, что я теряю, удаляясь от тебя... Я повел себя с тобой, как тупой осел, — это с тобой, который есть лучшая часть меня самого. С каждой минутой я вижу это все яснее и испытываю настоящее раскаяние. Но от этого моя нежность к тебе лишь возрастает...»

Их общий друг Луис Бунюэль был встревожен растущей интимностью отношений Лорки и Дали. Он писал еще одному общему другу Пепину Белло: «Бесчестный Гарсиа! Надо освободить Сальвадора от его влияния. Потому что Дали настоящий мужчина и очень талантлив». Вмешательство извне не потребовалось, двух гениев разлучили обстоятельства. Однако они продолжали переписываться и по возможности встречались.

Осенью 1935 года Дали увиделся с Лоркой в Барселоне. Поэт был так счастлив встрече, что совершил нетипичный поступок: уехал с Дали в Таррагону, не предупредив зрителей, собравшихся на концерт в его честь. В интервью Лорка говорил: «Мы духовные близнецы. Вот вам доказательство: мы не виделись семь лет, но наши мнения обо всем совпадают, будто мы и не прекращали разговора. Дали гений, гений!». Больше они не виделись. Услышав о казни Лорки, Дали долго не мог поверить этому. А потом воскликнул «Оле!» — так испанцы на корриде выражают свое восхищение пасом тореадора... До самой смерти Лорка оставался для Дали главным человеком его жизни — после Галы.